Пишите
нам

     Особенно горячился Андрюшка. Он меня совсем затормошил.

Но я пел только громко, я не хотел петь потише, потому что настоящее пение - это именно когда громко!

     ...И вот однажды, когда я пришел в школу, я увидел в раздевалке объявление:

     ВНИМАНИЕ!

     Сегодня на большой перемене

     в малом зале состоится выступление

     летучего патруля

     "Пионерского Сатирикона"!

     Исполняет дуэт малышей!

     На злобу дня!

     Приходите все!

     И во мне сразу что-то екнуло. Я побежал в класс. Там сидел Мишка и смотрел в окно.

     Я сказал:

     - Ну, сегодня выступаем!

     А Мишка вдруг промямлил:

     - Неохота мне выступать...

     Я прямо оторопел. Как - неохота? Вот так раз! Ведь мы же репетировали? А как же Люся и Борис Сергеевич? Андрюшка? А все ребята, ведь они читали афишу и прибегут как один? Я сказал:

     - Ты что, с ума сошел, что ли? Людей подводить?

     А Мишка так жалобно:

     - У меня, кажется, живот болит.

     Я говорю:

     - Это со страху. У меня тоже болит, но я ведь не отказываюсь!

Но Мишка все равно был какой-то задумчивый. На большой перемене все ребята кинулись в малый зал, а мы с Мишкой еле плелись позади, потому что у меня тоже совершенно пропало настроение выступать. Но в это время нам навстречу выбежала Люся, она крепко схватила нас за руки и поволокла за собой, но у меня ноги были мягкие, как у куклы, и заплетались. Это я, наверно, от Мишки заразился.

     В зале было огорожено место около рояля, а вокруг столпились ребята из всех классов, и няни, и учительницы.

     Мы с Мишкой встали около рояля.

     Борис Сергеевич был уже на месте, и Люся объявила дикторским голосом:

     - Начинаем выступление "Пионерского Сатирикона" на злободневные темы. Текст Андрея Шестакова, исполняют всемирно известные сатирики Миша и Денис! Попросим!

     И мы с Мишкой вышли немножко вперед. Мишка был белый как стена. А я ничего, только во рту было сухо и шершаво, как будто там лежал наждак.

     Борис Сергеевич заиграл. Начинать нужно было Мишке, потому что он пел первые две строчки, а я должен был петь вторые две строчки. Вот Борис Сергеевич заиграл, а Мишка выкинул в сторону левую руку, как его научила Люся, и хотел было запеть, но опоздал, и, пока он собирался, наступила уже моя очередь, так выходило по музыке. Но я не стал петь, раз Мишка опоздал. С какой стати!

     Мишка тогда опустил руку на место. А Борис Сергеевич громко и раздельно начал снова.