Дело в том, что, покуда он лежал, в лесу все само собой
установленным порядком шло.
Порядок этот, конечно, нельзя было назвать вполне «благополучным», но ведь задача
воеводства совсем не в том состоит, чтобы достигать какого-
В данном случае все именно так происходило. Ни разу лес не изменил той физиономии,
которая ему приличествовала. И днем и ночью он гремел миллионами голосов, из которых
одни представляли агонизирующий вопль, другие – победный клик. И наружные формы,
и звуки, и светотени, и состав населения – все представлялось неизменным, как бы
застывшим. Словом сказать, это был порядок, до такой степени установившийся и прочный,
что при виде его даже самому лютому, рьяному воеводе не могла прийти в голову мысль
о каких-
Таким образом, перед умственным взором Топтыгина 3-
– Об каких это вы всё злодействах допрашиваете? Главное в нашем ремесле – это: laissez
passer, laissez faire! Или, по-
Так оно именно по его и выходит. Надо только сидеть и радоваться, что дурак дурака дураком погоняет, а все остальное приложится.
– Я даже не понимаю, зачем воевод посылают! ведь и без них… – слиберальничал было майор, но, вспомнив о присвоенном ему содержании, замял нескромную мысль: ничего, ничего, молчание…
С этими словами он перевернулся на другой бок и решился выходить из берлоги только для получения присвоенного содержания. И затем все пошло в лесу как по маслу. Майор спал, а мужики приносили поросят, кур, меду и даже сивухи и складывали свои дани у входа в берлогу. В указанные часы майор просыпался, выходил из берлоги и жрал.
Таким образом пролежал Топтыгин 3-
Но тут явились в трущобу мужики-