Пишите
нам

* * *

В первое новолуние во дворце микадо собралась большая толпа знатнейших

красавиц.

Хана, стоя у дворца, видела, как быстроногие дженерикши (японские

носильщики-извозчики. - Ред.) примчали нарядные бархатные коляски, из

которых выскакивали веселые, как птички, нарядные красавицы.

Стража проводила их во дворец. Там встречали их знатные сановники и

отводили в тронный зал, где приветствовали красавиц сам микадо и его сын.

Хана тоже хотела проникнуть во дворец, но суровая стража не пустила

туда девушку.

У мусме Ханы был бедный, простенький оби, а простой оби мог быть

только у простолюдинок.

Тогда Хана осторожно навернула на пальчик свой простенький оби, и вот

перед удивленными сторожами очутилось около дюжины Златокудрых пажей, около десятка трубачей и алебардщиков и целая свита слуг.

Все они толпились вокруг Ханы, на которой мигом очутилось роскошное,

все затканное драгоценными каменьями платье невиданной красоты.

Драгоценная корона венчала ее голову. И только один темный простенький оби по-прежнему оставался без изменения, портя весь ее богатый наряд.

Но никто уже не обращал внимания на скромный оби, когда важная знатная

красавица, окруженная блестящей свитой, потребовала впуска во дворец.

Стража с низкими поклонами пропустила Хану, и через минуту она

предстала перед лицом микадо и его сына.

Певец Иеро был уже здесь, но Хана и не взглянула даже на бедного

певца. Шепот восторга, вызванный ее появлением, совсем оглушил ее. Да и

Иеро вряд ли признал бы в этой великолепной принцессе хорошенькую мусме,

которую он встретил недавно, и если бы желтая хризантема, приколотая у его

груди, не превратилась вдруг в алую, он никогда бы не узнал Ханы.

- Откуда эта дивная красавица? - произнес сын микадо. - Это, наверное,

очень знатная принцесса. Я хочу выбрать ее в жены.

Микадо одобрительно кивнул сыну.

Принц взял за руку Хану, посадил ее рядом с собою среди общего гула

одобрения и восторга. Микадо дал знак певцу, чтобы гот спел свою хвалебную

песнь в честь избранницы принца, и бедный Иеро, задыхаясь от горя, потому

что он успел полюбить Хану и желал иметь ее своей женой, начал свою

хвалебную песнь. Он восторгался красотою Ханы, хвалил ее дивный наряд и

роскошную свиту; сравнивал ее очи с ночными звездами, ее нежную кожу - с

лепестком лотоса, ее уста - с кровавой хризантемой, ее маленькие ножки - с

розовыми раковинами, а блестящие, черные как смоль волосы - с непроницаемой мглою восточных ночей.

И только скромный темный оби не хвалил Иеро. Хотелось Иеро видеть свою

будущую повелительницу, опоясанною пестрым роскошным оби, как и подобало ее высокому сану. И он не жалел звуков, воспевая этот воображаемый, сказочно роскошный оби, который по справедливости должен был опоясывать гибкий стан красавицы.

Звуки лились, как волны, и журчали, как струи, и вздыхали, как ветер,

и таяли в самой глубине сердца мусме. Сердце мусме под влиянием этих звуков наполнилось одним жгучим желанием получить такой оби. Она коснулась незаметно пальчиком своего пояса. И вдруг... о, ужас!