- Какое привидение?
- Вчера днем я летал в Глухой угол, - принялся рассказывать филин. - Мне нужно было
повидаться со своей племянницей Филис. Я задержался у нее в гостях до полуночи и
поэтому решил заодно навестить своего старого знакомого.
- Кого это, любопытненько? - заинтересовался Клайм.
- Старое привидение. Оно передает тебе, Таффи и Брегону большой привет.
- Спасибо! Как у него дела?
- Вот в том-то и дело, что дела необычные. Что-то таинственное и непонятное происходит
днем в заброшенном замке. Старое привидение просило, чтобы ты с друзьями наведался
в Глухой угол как можно скорее и помог ему разобраться, в чем там дело.
- Ясненько-понятненько! - обрадованно воскликнул чичяврик.
Он бодро спрыгнул с кровати и принялся одеваться, весело пританцовывая на месте от
нетерпения. Скуку словно ветром сдуло. Еще бы - намечалось очередное приключение!
А для Клайма на всем белом свете не было ничего лучше, чем приключения. От любопытства
у него зачесался нос - а это верный признак того, что будет интересно.
Глум растерянно хлопал глазами, недоуменно глядя на суетящегося чичяврика.
- Куда это ты так спешишь? - наконец спросил он.
- Как куда?! - изумился Клайм. - Ясное дело: сейчас забегу за Таффи и Брегоном, а
затем - прямиком в Глухой угол. Ты же сам говорил, что нужно торопиться.
- Торопиться нужно с умом, - рассудительно заметил филин. - Вот ты сейчас разбудишь
друзей посреди ночи, а пока вы доберетесь к заброшенному замку, уже будет день, и
вам все равно придется ждать до вечера, пока проснется старое привидение. Разве ты
забыл, что привидения днем спят?
- Это точно, - смущенно признался Клайм. - Об этом я и не подумал... Но мне так не
терпится! Ладно уж, подожду до утра, пусть друзья выспятся, а с рассветом отправимся
в Глухой угол.
- Угу-м... - одобрил филин. - Это правильно. Ну, я свое дело сдалал, а теперь полечу
домой. Спокойной ночи!
- Ага, какая уж тут спокойная ночь, - возразил чичяврик. - Я от нетерпения до утра
и глаз не сомкну.
Глум взмахнул крыльями и вылетел в распахнутое окно. Через некоторое время где-то
вдалеке раздалось его уханье.
Клайм придвинул стульчик поближе к окошку, уселся на него верхом и, опершись на спинку
подбородком, принялся наблюдать за ночным небом, напевая песенку, которую недавно
сочинил:
