У Ханны прямо сердце разрывалось - до того тяжело ей было смотреть,
как старуха обращается
с зеленью. Но она не могла сказать ей ни слова - покупатель ведь имеет право осматривать
товар. Кроме того, она все больше и больше боялась этой старухи.
Переворошив всю зелень, старуха выпрямилась и проворчала:
- Плохой товар!.. Плохая зелень!.. Ничего нет из того, что мне нужно. Пятьдесят лет
назад было куда лучше!.. Плохой товар! Плохой товар!
Эти слова рассердили маленького Якоба.
- Эй ты, бессовестная старуха! - крикнул он. - Перенюхала всю зелень своим длинным
носом, перемяла корешки корявыми пальцами, так что теперь их никто не купит, и еще
ругаешься, что плохой товар! У нас сам герцогский повар покупает!
Старуха искоса поглядела на мальчика и сказала хриплым голосом:
- Тебе не нравится мой нос, мой нос, мой прекрасный длинный нос? И у тебя такой же
будет, до самого подбородка.
Она подкатилась к другой корзине - с капустой, вынула из нее несколько чудесных,
белых кочанов и так сдавила их, что они жалобно затрещали. Потом она кое-как побросала
кочаны обратно в корзину и снова проговорила:
- Плохой товар! Плохая капуста!
- Да не тряси ты так противно головой! - закричал Якоб. - У тебя шея не толще кочерыжки
- того и гляди, обломится, и голова упадет в нашу корзину. Кто у нас тогда что купит?
- Так у меня, по-твоему, слишком тонкая шея? - сказала старуха, все так же усмехаясь.
- Ну, а ты будешь совсем без шеи. Голова у тебя будет торчать прямо из плеч - по
крайней мере, не свалится с тела.
- Не говорите мальчику таких глупостей! - сказала наконец Ханна, не на шутку рассердившись.
- Если вы хотите что-нибудь купить, так покупайте скорей. Вы у меня разгоните всех
покупателей.
Старуха сердито поглядела на Ханну.
- Хорошо, хорошо, - проворчала она. - Пусть будет по-твоему. Я возьму у тебя эти
шесть кочанов капусты. Но только у меня в руках костыль, и я не могу сама ничего
нести. Пусть твой сын донесет мне покупку до дому. Я его хорошо награжу за это.
Якобу очень не хотелось идти, и он даже заплакал - он боялся этой страшной старухи.
Но мать строго приказала ему слушаться - ей казалось грешно заставлять старую, слабую
женщину нести такую тяжесть. Вытирая слезы, Якоб положил капусту в корзину и пошел
следом за старухой.
Она брела не очень-то скоро, и прошел почти час, пока они добрались до какой-то дальней
улицы на окраине города и остановились перед маленьким полуразвалившимся домиком.
Старуха вынула из кармана какой-то заржавленный крючок, ловко всунула его в дырочку
в двери, и вдруг дверь с шумом распахнулась. Якоб вошел и застыл на месте от удивления:
потолки и стены в доме были мраморные, кресла, стулья и столы - из черного дерева,
украшенного золотом и драгоценными камнями, а пол был стеклянный и до того гладкий,
что Якоб несколько раз поскользнулся и упал.
